От выступления президента США в Конгрессе ждали очередных «байденизмов» и выпадов в сторону России. Однако и то, и другое оказалось в дефиците. В плане отношений с Москвой речь получилась почти благожелательной, а общие итоги первых ста дней президента Джо Байдена можно признать даже обнадеживающими – для американцев, но не для китайцев и русских.
Говоря о выступлении Байдена перед Конгрессом (точнее, перед меньшей его половиной), никак нельзя пропустить тот факт, что президент США выдал очередной «байденизм». Причем говоря о России.
На этот раз хозяину Белого дома с трудом далось слово «эскалация» (escalation), то есть то, чего он в отношениях с Россией якобы не хочет. В остальном – в области как угроз «немедленного ответа», так и формулировок – ничего нового о нашей стране сказано не было. Так что, с поправкой на сложное слово, речь даже кажется примирительной. Если, конечно, не вспоминать о том, что через сутки после звонка в Москву с тоже почти примирительным предложением встречи Байден объявил о введении очередных санкций, после чего посла США в России настойчиво попросили вернуться в Вашингтон и расписать начальству все риски от подобных фокусов.
Посол России в США Анатолий Антонов находится в Москве с марта. Ситуацию можно сравнить с натянутой тетивой. Но формально Байден все-таки выговорил escalation как нежелательный вариант развития событий.
Главная ошибка, которую может допустить наблюдатель, это воспринимать Байдена со всеми его «байденизмами» персонажем почти комическим. В реальности дела у него сейчас идут лучше, чем хотелось бы ненавистникам.
Речь в Конгрессе была посвящена первым 100 дням президентства – политическому рубежу, который традиционно отмечается таким образом. Команда собрана, цели намечены – за работу, товарищи.
По российским СМИ гуляют заголовки, что Байден стал одним из самых непопулярных президентов в стодневный период, что правда, но уводит от сути. 52% одобрения – это немного, но у Трампа, например, было гораздо меньше. И это больше половины с учетом, что страна фактически расколота, что многие не верят в честность победы Байдена, что президент на публике появляется редко и с неизбежными своими «байденизмами».
Проще говоря, для голодного года – это успех, который, судя по всему, вызван двумя обстоятельствами. Во-первых, опережающими темпами вакцинации населения от COVID-19 (привиты уже более 30% американцев). Во-вторых, широкой рекламой инфраструктурного билля – Вашингтон вольет в строительство и обновление страны два триллиона долларов.
В числе явных провалов – миграционный кризис, но болезненность этого вопроса убрали «наглостью в лоб»: Байден о нем вообще не упомянул. Поступить так же с американо-китайским политическим обострением (от нового президента ждали окончания торговой войны с Пекином, но случилось именно обострение) он не мог и уделил Поднебесной немало времени.
В частности, пообещал поддерживать мощное военное присутствие в водах Азиатско-Тихоокеанского региона, но есть и более глобальная цель – «победить в XXI веке», а главный конкурент США в этом плане – Китай. Таково мнение Байдена.
Это вот «победить в XXI веке» специально сформулировано расплывчато, чтобы каждый услышал что-то свое. Например, победу американских либеральных ценностей. Или сохранение за США статуса главной мировой державы.
Как бы там ни было, это вызов, причем вызов на долгосрочную перспективу. В Пекине его услышали, так что его конфликт с Вашингтоном будет идти по нарастающей.
Но в остальном, подчеркнем это еще раз, дела у администрации Байдена не так уж и плохи – могли быть гораздо хуже. Это создает минимально допустимый фон для того, чтобы реализовывать сценарий по установлению в стране однопартийного правления. На этом пути несколько важных шагов, и пока Байден акцентировал два из них: призвал Конгресс поддержать избирательную реформу (в Сенате республиканцы планируют сражаться с ней как львы, но исход этой битвы пока не ясен) и реформу миграционную, которая обеспечит Демократической партии несколько миллионов дополнительных голосов.
Представляется, именно это является главной целью действующей администрации. Ее реализация уже начата, она будет сложной и скандальной, а для минимизации рисков нужен тот самый благоприятный фон – другими словами, скорый и мощный экономический рост, который демократы планируют обеспечить за счет вакцинации, инфраструктурного билля и прямой раздачи денег населению.
Средства на это, подчеркивает американская пропаганда, возьмут у богатых – для 1% населения, наиболее обеспеченных американцев (обогатившихся в том числе в коронакризис – это подчеркивается отдельно), поднимут налоги. Долгосрочные экономические последствия от этого могут быть и негативными, но сейчас инициатива находит у большинства американцев горячо положительный отклик, чем и воспользовался Байден в своей речи.
Что же касается отношений с Россией, мы сейчас не находимся в фокусе президентского внимания (хотя может показаться и обратное). Но это отнюдь не повод для успокоения – сценарий дальнейшей эскалации остается многовариантным. Весь пятидесятилетний внешнеполитический стаж Байдена говорит в пользу того, что нужно садиться и договариваться, но в аппарате президента достаточно истериков, настаивающих на противостоянии с Россией «до победного конца».
Их лоббистские усилия привели к тому, что с «конкурса» на пост директора по вопросам России в Совете нацбезопасности сняли Мэттью Рожански, о назначении которого говорили как о чем-то предрешенном. Глава Института Кеннана при Уилсоновском центре считается прагматиком, и в рамках своей прагматичной парадигмы выступает против дальнейшей эскалации на российском направлении. Байден, как мы теперь знаем, тоже против эскалации, но Рожански, по свидетельству ряда источников, сочли слишком «мягким» для такого поста.
Это проняло даже газету The Washington Post, поносившую Россию на чем свет стоит вплоть до инаугурации Байдена. «Успешная кампания по блокированию кандидатуры Рожански является не только печальным отражением токсичного состояния дебатов о российской политике, но и зловещим знаком для будущей внешней политики президента Джо Байдена», – пишет колумнистка Катрина ван ден Хейвел, по мнению которой «спираль напряженности усиливает «ястребов» с обеих сторон», тогда как взгляды Рожански «обеспечили бы администрации Байдена необходимый баланс».
Сейчас складывается полное впечатление, что весь «баланс» держится только на тот самом жизненном опыте 78-летнего политика, который опасается «нагнетать», но снизу подпирают более молодые, смелые и глупые. Их потенциально опасной самодеятельности седовласый ветеран политической сцены рискует просто не заметить. Тем более, что в его 100 дней вошли как провалы, так и очевидные успехи, провоцирующие головокружение.