Синко де Майо, по сути, пошло по той же траектории, что и все импортные праздники в Соединенных Штатах: его привезли как символ гордости иммигрантов; Американцы не-мексиканского происхождения проигнорировали это, затем подняли на это нос и, наконец, приняли это как предлог, чтобы напиться в будний день, обычно ничего не узнавая об этом. Фактически, согласно опросу, проведенному Avocados из Мексики (потому что … конечно), только 22% американцев имеют какое-либо представление о том, что такое Синко де Майо – предположительно, примерно столько же, кто имеет представление о том, кто такой Святой Патрик ( через New York Post).
Наверное, поэтому никогда не бывает особенно сложно найти пропитанного текилой студенческого братства, спотыкающегося по улице 5 мая и кричащего что-то о «Дне независимости Мексики». К счастью, те из нас, кто работает в «Гранж», готовы дать вам понять: 1: Это нет День независимости Мексики; 2: у мексиканцев уже есть день независимости (это 16 сентября 1810 г.); и 3: используйте специальный драйвер.
Но давайте посмотрим, что на самом деле представляет собой Синко де Майо.
Синко де Майо отмечает битву при Пуэбле
Примерно через полвека после объявления своей независимости от Испании Мексика оказалась в тяжелом финансовом положении и была вынуждена объявить дефолт по своим долгам перед несколькими европейскими державами (через Историю). Конечным результатом этого было то, что военно-морские силы трех из них – Испании, Франции и Великобритании – появились в их гаванях, требуя знать, где находятся их деньги. Президенту Мексики Бенито Хуаресу удалось уговорить испанцев и британцев уйти, не начав сражаться, но Франция вторглась – в основном потому, что император Наполеон III (не тот Наполеон – его гораздо менее впечатляющий племянник) стремился основать Североамериканскую империю. а Мексика казалась легкой мишенью.
Мексика не была готова к французскому вторжению, и президенту Хуаресу и его правительству пришлось бежать из столицы. Французскому генералу Шарлю Латрилю удалось провести своих людей до города Пуэбла, где выступил мексиканский генерал Игнасио Сарагоса.
5 мая 1862 года Латриль атаковал Пуэблу с армией в 6000 человек. У Сарагосы и Хуареса не было ничего, кроме разношерстной банды из 2000 лоялистов и истощающихся запасов, но им удалось справиться с настоящим аутсайдером и отправить французов паковать свои вещи. После целого дня боев мексиканцы потеряли всего 100 человек, в то время как французы отступали с 500 потерями.