Изучаем легендарный край пампасов, лихих гаучо, гор и географических открытий с романтическим налетом из книг
Южная чилийская Патагония — край, где далекие имена из курса школьной географии становятся ближе: пролив, который бороздил Магеллан, — реплика его корабля выставлена сегодня в музее Nao, Огненная Земля, пролив Дрейка, мыс Горна… А близость к Антарктике окутывает пейзажи особым налетом романтики.
Земля больших ног, как ее окрестили португальцы, удивившись гигантским следам на почве, — от природы и без того более рослые теуэльчес обматывали ступни шкурами гуанако на манер унтов. Надо сказать, европейцы не отличались большой фантазией и называли новые открытые края буквально — Огненная Земля получила свое название благодаря кострам в каноэ индейцев, судьба имени острова Пасхи была решена беглым взглядом, брошенным на календарь…
Официально Патагонии не существует ни на карте Чили, ни Аргентины — каждая из соседок по-своему очертила контуры Патагонии, в которую входят по нескольку регионов. В Чили условно разделяют Патагонию на северную и южную части. Все знаменитое, растиражированное фотографами и потому визуально распознаваемое — на южном участке.
В Патагонии на протяжении часов можно ничего не увидеть, кроме плоскогорных равнин и золотистой пампы. Но в чилийской части таких скупых участков немного — сказывается близость к ледникам, проливам и фьордам. По весне поля расцветают люпинами и ромашками, горизонт украшают отроги лиловых гор, к холмам лепятся одинокие овцеводческие фермы эстансии в окружении высоких кипарисов, а серую ленту дороги разбавляют зеленые дорожные знаки, на которых крупными буквами выведено «Трасса конца света».
Важные господа
Бодрящие шесть часов утра над проливом Магеллана в городе ПунтаАренас — самом южном континентальном городе земли. Держим путь на остров Магдалена посреди пролива. В сезон здесь обитает колония из десятков тысяч магеллановых пингвинов. Цель у них ответственная — вырастить потомство.
К трапу подтягивается сонная группа, обрывки речей тонут в потоках ветра скоростью восемьдесят километров в час. Но вдруг все дружно оборачиваются на берег, где высится одинокая точка. Королевский пингвин! Он неотрывно смотрит в сторону полуострова Огненной Земли, которая виднеется в дымке на горизонте. Именно там находится ближайшая колония его сородичей, из шестидесяти особей. Несколько лет назад они приплыли с субантарктических островов и остались жить на чилийской части Огненной Земли круглый год.
Вот так в краю, где историю написали переселенцы из разных стран, освоением новых территорий занимаются даже пингвины. Чилийцы быстро построили им заповедник, соорудили смотровую площадку для туристов на почтительном расстоянии и организовали профессиональное переобучение пастушьей собаки — теперь вместо овец она охраняет пингвинов.
Как только мы разместились в салоне зодиака, ко мне подсаживается хранитель парка, куда мы едем, и выдает свою версию появления королевских пингвинов на берегах Пунта-Аренаса. Они живут парой, и, если один партнер погибает, другой покидает стаю и несет траур. По волнам пролива мы качались в большой задумчивости. На острове нас радушно встречали совсем другие пингвины, магеллановы — малыши ростом сорок сантиметров.На обратном пути редчайшие пингвины Коммерсона устраивают нам интересное шоу и принимаются играть с лодкой. Для полного набора нам осталось увидеть еще кита. Но киты будут завтра. К ним мы поплывем в морской парк Франсиско Калоане, который был создан изначально как научный проект. Поплывем не туристической толпой, а на каяке по фьордам. Если климат позволит, конечно. В Патагонии любая экскурсия, навигация и план под дамокловым мечом погодных условий. Даже в высокий сезон.
Прогулки на свежем воздухе
Жемчужина чилийской Патагонии — парк Торрес-дель-Пайне. Мечта фотографовпейзажистов и любителей походов. Можно выбрать продолжительность своего подвига — пять или семь дней, во время которых вы проходите до двадцати не самых простых километров в день. В первый день я карабкаюсь к знаменитым башням Трес Торрес, визитной карточке парка (кстати, они украшают тысячную купюру песо). Я еще полна надежд. Уже на второй день я проклинаю эту авантюру и отказываюсь выходить из палатки до полудня, делаю остановки каждые пять метров, чтобы плечи отдохнули от лямок пятнадцатилитрового рюкзака, на дне которого наша провизия и походная кухня.
На третий день под грохот сходящих лавин во Французской Долине в считаных метрах я сменяю гнев на милость. А после того как за завтраком в кемпинге пара испанцев рассказывают об опыте своего туристического выживания в джунглях Боливии с одним мачете наперевес, где им приходилось добывать себе пропитание и строить ночлег из даров леса, я понимаю, что мои мучения проходят в формате прогулки. Пройдя по подвесному мосту над языком ледников Грей, я окончательно отдаю частичку сердца этому строптивому красавцу. К Грею можно также подплыть на корабле по одноименному озеру.
За неделю парк испытал меня на прочность — сдувал ветром до ста километров в час, поливал дождем, прожаривал солнцем, и все в течение одного часа. Стало быстро понятно, что местная поговорка — «О прогнозе погоды не спрашивай, ты в Патагонии» — не кокетство, а суровая правда местной жизни.
Удивительно, но за неделю в парке я увидела лишь одно животное — зайца льевре. «Вчера здесь была пума!» — тычет пальцем водитель в чащу, куда только что юркнул броненосец. Они всегда так говорят — вчера, позавчера, мне же удача за десяток поездок в парк пока не улыбнулась. Вместо нее довелось увидеть команду научного журнала со следопытом.
Город контрастов
Пуэрто-Наталиес — город, который пережил преображение благодаря близости к парку Торрес-дель-Пайне, город, расположенный на берегу фьорда с другим говорящим географическим названием — фьорд Последней Надежды. Прогулка по Пуэрто-Наталиесу вызывает смешанные чувства у путника. Старые дома с накрахмаленными шторами на окнах — привет от хорватских эмигрантов, хостелы для бэкпекеров, штурмующих Торрес-дель-Пайне, рестораны с кухней потрясающего уровня. Ответ возмущенной официантки на вопрос, а свежевыжатый ли у них сок, — «Сеньора, мы в Патагонии! Тут фрукты не растут!»
Это заметно при взгляде на любой местный прилавок — поникшие и уставшие от долгой жизни фрукты и овощи заставят даже самого убежденного вегана обратиться в мясную религию. Последнее несложно: кулинарный специалитет Патагонии — это целая тушка барашка, привязанная к чугунному перекрестию. Барашка томят до семи часов над медленным огнем, полученный результат называется кордеро магальянико. В Пуэрто-Наталиесе и ПунтаАренасе к изыскам местной кулинарии добавляется и нежнейший королевский краб.
За континентом Патагония не заканчивается, а дробится на острова — Огненную Землю, остров Наварино, тот самый, что южнее Ушуаи. А переплыв пролив Дрейка, можно обогнуть мыс Горна. Пиратам за такой подвиг выдавали по серьге из-за технической сложности маневра, но сегодняшним туристам не обязательно повторять подобное с риском для жизни — достаточно выбрать комфортный недельный круиз со всеми удобствами из ПунтаАренаса. Дальше — только Антарктида.
Наш вам совет…
Помнить о сезонности. Оптимальное время для посещения южной чилийской Патагонии: с ноября по март.
Колонии магеллановых пингвинов на острове Магдалена можно увидеть строго с октября по март.
Пробуйте местные специалитеты: баранину кордеро магальянико, королевского краба сентолья. Из алкоголя обратите внимание на коктейль калафате сауэр и местное пиво.