Однако, если бы Джонни Матис мог выбирать, как часто он хотел бы играть «Двенадцатую часть никогда», это, скорее всего, никогда не было бы. То же самое и с «Мисти». Он отмел обе песни, сказав Washington Post: «Некоторые из худших песен, которые я когда-либо пел, были большими хитами».
Музыканты нередко ненавидят свои самые известные песни. Однако Матис не любил «Мисти» и «Двенадцатую часть никогда» не потому, что он устал удовлетворять просьбы фанатов, а потому, что был молод и хотел произвести фурор на музыкальной сцене с музыкой, которая была более энергичной.
“Мне не понравилось [‘The Twelfth of Never’] потому что все это повторялось, и казалось, что ничего не происходило», – сказал Матис Pop Chronicles (через SongFacts). Он продолжил:«Я хотел сделать что-то, ну, ура-ура, что-то потрясающее».
А Матис не собирался записывать «Мисти». Изначально это была инструментальная мелодия джазового пианиста Эрролла Гарнера, который заставил Матиса записать вокал на трек. Матис в конце концов уступил и надеялся затянуть это дело, сказав, что он будет петь, если Гарнер напишет текст. К большому разочарованию Матиса, эти слова написал Гарнер, и Матису не оставалось ничего другого, кроме как записать песню. «Я просто молился, чтобы он забыл об этом», – признался Матис, даже если это принесло ему одну из трех наград Зала славы Грэмми.
Но когда писатель из Washington Post спросил, какой песней он больше всего хотел бы, чтобы его запомнили, Матис оживился и ответил, что это будет «Когда я влюблюсь», его классика 1952 года, написанная Виктором Янгом и Эдвардом Хейманом. «Это не только красивая песня, но и тексты для меня особенно прекрасны». Он добавил: «Это я. Эта песня – это я».